Еще февраль…Земля обнажена, пришла весна, тревогою полна, но вновь звенит в душе моей струна, от ветерка весеннего пьяна… Услышу: «Здравствуй, Ладушка!» — с утра, и целый мир наполнится добра… И нет важнее этих нежных слов, я слышу в них и ласку и любовь… Светло-то как…Не стало ранней тьмы, и все же жаль, что не было […]
Индиго струй, далекий парус, в лучах заката золотой,
дежурство принял звездный Аргус, уходит ветер на покой…
Тоскливей нет, чем расставанье, монетку брошу в лоно вод,
я не прощаюсь, до свиданья, сюда вернусь я через год!
Устав, присяду на скамью,
натерты ноги от сандалий,
и вспомню тех, кого люблю,
как там, в холодной вашей дали?
Днем страшный зной, и я спешу
в свою прохладную обитель,
весь вечер главным будет шут
Мне часто снится старый сад
и чудный аромат варенья,
над тихим озером закат,
и на рассвете пробужденье,
стук яблок в тишине ночной,
шальное кваканье лягушек,
и под полуночной звездой
Букет ромашек на столе, поёт под окнами гитара,
коровки божьи на стекле и нежный запах липы старой, —
страницы памяти моей, той детской радости беспечной,
где лёгкость быстротечных дней, а жизнь казалась бесконечной…
Всё со мною — и свет, и беспечность,
и тепло нежных маминых рук…
Вспомню радость тех дней быстротечных,
перехватит дыхание вдруг…
Виденья детства, явь или мечты, —
речная гладь, насколько видит глаз,
дыра в заборе, лодки и плоты,
все помнится и ранит всякий раз,
Этот рай на земле, где танцуют стрекозы,
ветер ласковый дует в лицо,
навсегда в моем сердце остался занозой,
как и отчего дома крыльцо…
и ненадолго возвращаюсь в явь,
где трепетные звуки мандолины,
и женский голос, теплый, чистый, дивный,
совсем нестарой бабушки моей…
Святая память светлых детских дней!
Пахнет детство лесною поляной,
где повсюду семейки маслят,
воздух чистый, сосновый и пряный,
и средь хвои грибочки блестят…