Февраль

Разгулялась поземка под вечер,
запуржило, завыла метель

Мистраль, маэстро своенравный

Индиго струй, далекий парус, в лучах заката золотой,
дежурство принял звездный Аргус, уходит ветер на покой…
Тоскливей нет, чем расставанье, монетку брошу в лоно вод,
я не прощаюсь, до свиданья, сюда вернусь я через год!

Средь нежной дымки фиолета…

Устав, присяду на скамью,
натерты ноги от сандалий,
и вспомню тех, кого люблю,
как там, в холодной вашей дали?
Днем страшный зной, и я спешу
в свою прохладную обитель,
весь вечер главным будет шут

Старый сад…

Мне часто снится старый сад
и чудный аромат варенья,
над тихим озером закат,
и на рассвете пробужденье,
стук яблок в тишине ночной,
шальное кваканье лягушек,
и под полуночной звездой

Страницы радости беспечной…

Букет ромашек на столе, поёт под окнами гитара,
коровки божьи на стекле и нежный запах липы старой, —
страницы памяти моей, той детской радости беспечной,
где лёгкость быстротечных дней, а жизнь казалась бесконечной…

Только сердцу светло отчего-то…

Всё со мною — и свет, и беспечность,
и тепло нежных маминых рук…
Вспомню радость тех дней быстротечных,
перехватит дыхание вдруг…

Виденья детства

Виденья детства, явь или мечты, —
речная гладь, насколько видит глаз,
дыра в заборе, лодки и плоты,
все помнится и ранит всякий раз,

Этот рай на земле

Этот рай на земле, где танцуют стрекозы,
ветер ласковый дует в лицо,
навсегда в моем сердце остался занозой,
как и отчего дома крыльцо…

Под трепетные звуки мандолины…

и ненадолго возвращаюсь в явь,

где трепетные звуки мандолины,
и женский голос, теплый, чистый, дивный,
совсем нестарой бабушки моей…
Святая память светлых детских дней!

Пахнет детство мое земляникой…

Пахнет детство лесною поляной,
где повсюду семейки маслят,
воздух чистый, сосновый и пряный,
и средь хвои грибочки блестят…